Удовенко Илья Витальевич "Лагерная система в Московском регионе (1918 - конец 1930-х гг.)"
Аспирант ИРИ РАН, Государственный музей истории ГУЛАГа, старший научный сотрудник
После подписания Брест-Литовского мирного договора в марте 1918 г., бывшие лагеря для военнопленных Первой мировой начали постепенно освобождаться, в них большевики стали размещать военнопленных гражданской войны. Таким образом, с весны 1918 года, на территории РСФСР начинает формироваться сеть концлагерей ВЧК. 5 сентября 1918 г. вышел Декрет СНК «О красном терроре» в котором прямо указывалось: «необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях»[1]. К 1921 г. на территории РСФСР существовало 108 лагерей, распределенных между 43 губерниями.
В первые годы советской власти как по количеству лагерей, так и по числу заключенных заметно выделялась Москва. Всего в Москве по различным данным существовало от 8 до 15 концлагерей, в которых содержались военнопленные советско-польской войны 1919-1921 гг., белогвардейцы, дезертиры, иностранные граждане, поддержавшие Белое движение, участники антисоветских восстаний, а также заложники, проститутки, наркоманы и другие.
Такая политика быстро привела к перенаселению московских лагерей, которые не могли вмещать растущий объем осужденных. Согласно переписке ВЧК с Центропленбежем за 1919 г., Москва стояла на втором месте (4700 чел.) по наполнению заключенными после Уральской области (5000 чел.).
Заключенные попадали в московские лагеря принудительных работ как в судебном, так и во внесудебном порядке – по решению революционных трибуналов или ВЧК. Лагеря отличались большой текучкой заключенных, сроки лишения свободы варьировались от нескольких месяцев до пожизненного[2]. Например, за 1920 г. через Покровский лагерь прошло свыше 9000 человек, хотя единовременное число заключенных в лагере не превышало 1100 осужденных. При этом московские лагеря из-за плохого снабжения и антисанитарных условий отличались довольно высокой смертностью – порядка 8%. Также был весьма высокий процент освобожденных из лагерей, который составлял порядка 20-25% всего населения лагерей. Организация труда заключенных происходила как непосредственно на лагерных территориях, так и на различных производственных объектах Москвы и ближайшего Подмосковья.
Необходимо заметить, что принудительный труд в лагерях 1920-х гг. не решал принципиальных экономических задач, как это будет после вступления в силу в 1929 году постановления СНК «Об использовании труда уголовно-заключенных». Принудительный труд в начале 1920-х гг. был направлен, скорее, на организацию рабочих будней заключенных с целью обеспечения содержания самого лагеря, либо на краткосрочные физические работы в различных учреждениях. Из немногочисленных воспоминаний заключенных можно сделать вывод, что основной целью принуждения к обязательным работам было, скорее, унижение классового врага и его идеологическое перевоспитание. Таким образом, советская власть рассматривала существующую лагерную систему, скорее, как совокупность воспитательных трудовых коммун, объединенных по производственному признаку.
В 1922-1923 гг. все московские лагеря принудительных работ были закрыты. Внутри наркоматов произошли принципиальные трансформации: все места заключения Наркомата юстиции были переданы в НКВД РСФСР, Центрально-исправительный трудовой отдел (ЦИТО) при НКЮ также перешел в ведение НКВД и был переименован в Главное управление мест заключения (ГУМЗ), куда также вошло Главное управление принудительных работ[3]. Кроме того, на смену ВЧК пришло ГПУ, преобразованное в 1923 г., после образования СССР, в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ), которое получило большие привилегии в организации лагерей в отдаленных и малонаселенных регионах. Советское руководство видело огромный потенциал в использовании труда заключенных, а именно – колонизации новых земель и пространств, самых отдаленных и труднодоступных уголков страны для добычи и обработки природных богатств, столь необходимых для утверждения режима новой власти. Поэтому содержание тысяч заключенных в столице и других губернских городах у всех на виду представлялось отныне бессмысленным.
В 1930 г. было организовано Главное Управление исправительно-трудовых лагерей (ГУЛАГ) ОГПУ, что дало новый виток в истории лагерной системы в Московском регионе. В начале 1930-х гг. газеты пестрили заголовками о первом крупном строительном опыте ОГПУ – Беломорско-Балтийском канале, где в качестве основной трудовой силы был использован труд заключенных. На эйфории «побед» 1-й пятилетки на июньском пленуме 1931 г. ЦК ВКП(б) было принято решение о строительстве канала Москва-Волга. Все работы по устройству канала также возлагались на ОГПУ. 14 сентября 1932 г. в г. Дмитров был организован Дмитровский ИТЛ.
Как и строительство Беломорско-Балтийского канала, создание канала Москва-Волга широко освещалась в прессе. В отличие от многих других строек ГУЛАГа, на строительстве канала активно использовался механизированный труд. Но все же, исходя из документов, механизация работ на Мосволгострое не превышала 25%. Тем не менее, Дмитлаг, в отличие от своих предшественников – лагерей принудительных работ, решал уже не местечковые задачи, а реализовывал глобальные промышленные проекты, имеющие стратегическое значение общесоюзного масштаба.
В 1932 г. Дмитровский ИТЛ в масштабах ГУЛАГа был сравнительно небольшим лагерем с лимитом заполнения в 10 000 человек. По мере расширения масштабов строительства, росла и численность заключенных лагеря, которая в 1933 г. составила 51 502 человек, в 1934 г. - 156 319. Максимальная численность лагеря была зафиксирована в 1935 г. и составила 192 229 человек. В лагерь поступали вновь осужденные граждане, а также бывшие заключенные Белбалтлага и других лагерей Дальнего Востока.
Строительство канала определяло географию лагерных отделений и лагерных пунктов Дмитлага, которые были разбросаны по всей трассе канала от современных московских районов Тушино и Строгино до Иваньковской ГЭС (более 120 км) в районе современного г. Дубны.
Ранний ГУЛАГ, до эпохи Большого террора отличался своим гигантизмом в плане комплектации и численного состава заключенных. Почти все лагеря ГУЛАГа до 1937 г. имели большую численность заключенных (Дмитлаг – свыше 190 тыс., Бамлаг – свыше 200 тыс., Белбалтлаг – около 90 тыс., Ухтпечлаг – около 50 тыс.). Кроме того, первые лагеря ГУЛАГа охватывали огромные территории под свою деятельность, что было неэффективно с точки зрения элементарного управления. Начиная с 1938 г. НКВД начинает отказываться от таких крупных лагерных комплексов, разделив их на более мелкие самостоятельные лагеря.
До 1937 г. деятельность ГУЛАГа широко освещалась в прессе, стройки посещали первые лица государства, деятели культуры и искусства. В лагере выходила собственная газета «Перековка», целью которой было освещение стройки в свете идеологического перевоспитания заключенных. В 1933 г. был организован музей строительства канала Москва-Волга. Более того, в 1937 г. на всеобщее обозрение предполагалось создать зал ГУЛАГа в одном из павильонов ВВЦ[4], но эти планы так и не были претворены в жизнь из-за охватившего страну террора и начавшегося вскоре засекречивания деятельности ГУЛАГа.
Приказом ОГПУ от 16 мая 1933 г. было запрещено использовать на административной и культурно-воспитательной работе заключенных, осужденных по 58-й статье (контрреволюционные преступления). В лагере жестко карались уголовные преступления, такие как воровство, разбои, убийства. Так, весной 1934 г. Коллегия ОГПУ приговорила 11 заключенных к расстрелу за воровство и хулиганство. С другой стороны, ударников труда руководство всячески поощряло. 5 ноября 1934 г. 307 лучших каналоармейцев были досрочно освобождены из заключения.
Для увеличения темпов строительства в Дмитлаге был организован соревновательный принцип строительства между рабочими бригадами по аналогии со стахановским движением. Для заключенных-стахановцев были введены зачеты рабочих дней – за 1 день работы засчитывали 2 дня срока. Кроме того стахановцам увеличивали количество «мясных» дней, вместо 9 в месяц – 15.
В 1935 г. был открыт еще один Волжский ИТЛ с лимитом наполнения до 90 000 заключенных, которые были заняты на строительстве гидротехнических сооружений на реке Волге (Рыбинский и Угличский гидроузлы), лесозаготовках и в обслуживании промышленных предприятий.
Окончание работ на канале совпали с началом эпохи Большого террора. Большинство руководителей Мосволгостроя и Дмитровского ИТЛ подверглись репрессиям. В связи с тотальным засекречиванием деятельности ГУЛАГа, лагерные комплексы Московского региона стали постепенно сворачиваться, 55 000 заключенных Дмитровского ИТЛ были освобождены, некоторые подверглись повторным арестам, а некоторые и расстрелам на Бутовском полигоне, остальные были распределены по другим лагерям. До окончания Великой Отечественной войны НКВД не предпринимало более попыток создания лагерных комплексов вблизи столицы. Дмитровский ИТЛ стал самым крупным лагерем в истории ГУЛАГа на территории Центральной России.
[1] РГАСПИ, ф. 19, оп. 1, д. 192, л. 10
[2] РГАСПИ, ф. 558, оп. 1, д. 5687, л. 4
[3] ГАРФ, ф. 4042, оп. 2, д. 1, л. 233
[4] ГАРФ, ф. 9414, оп. 1, д. 11, л. 93
Вконтакте
FacebookЧто бы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти на сайт