Лозбенев Игорь Николаевич "Некоторые аспекты переходного характера развития советской деревни в период Новой экономической политики"
Специалист НИРС МФЮА
И в советской, и в современной российской историографии Новая экономическая политика воспринимается, прежде всего, как некий промежуточный исторический период. Это в общем-то верно. Хронологически НЭП разместился между двумя поистине Великими периодами – революциями 1917 г. и Гражданской войны, с одной стороны и индустриализацией и коллективизацией 1930-х гг. с другой. «Промежуточный» характер новой экономической политики представляется вполне естественным и не требующим особых объяснений. Однако оценивая так НЭП и даже соглашаясь с этими оценками, нельзя признать их объясняющими все проблемы данного периода. Начнем с того, что переход к новой экономической политике произошел не по «естественным» причинам, а был фактически навязан большевистскому руководству Советской России крестьянскими восстаниями после Гражданской войны. Отметим так же, насколько преобразовалась страна к 1921 г. под влиянием изменений первых лет советской власти. Крестьяне получили землю помещиков, но это не изменило их быт и их жизнь: ведущую роль в распределении земли и принятия многих решений играла община, на полях господствовала соха, женщина в деревне пока оставалась человеком «второго сорта», с мнением которого совсем не обязательно считаться; рабочие получили восьмичасовой рабочий день, но это не меняло оборудования завода, не прибавляло развитые технологии в сам процесс производства. Очевидно, что стало другим само общество, в нем усилилось желание изменений. Период 1920-х гг. это время активного поиска, поиска нового – нового во всем.
Ситуация сочетания старого и нового в жизни общества формировала особый колорит жизни, но и создавала значительные проблемы, буквально провоцируя кризисные явления в обществе. Создается впечатление, что традиционное («архаическое») общество России отвоевало себе некоторый кусок исторического времени. Период Новой экономической политики и стал таким временем, когда многие проявления прошлой эпохи еще сохранялись, но уже не могли развиваться, серьезно мешая развитию общества, и соседствовали с теми новациями, которые появились в начале ХХ века.
Для того чтобы увидеть обозначенные тенденции, попробуем рассмотреть различные аспекты общественной жизни 1920-х гг. через сочетания в них старых и новых для того времени процессов. Наиболее ярко подобное сочетание проявилось в общественной жизни советской деревни 1920-х гг. Иногда создается впечатление, что она была «соткана» из противоречий. Сложные, иногда не видимые постороннему взгляду противоречия начинались уже на уровне управления деревней, где в 1920-х гг. возникло своеобразное «двоевластие» между сельским сходом и сельским советом. Тандем сход – сельский совет в полной мере показывает переходный характер Новой экономической политики как политической системы. Сельские сходы были едва ли не единственными управленческими структурами, сохранившимися еще с дореволюционных времен, рудиментарными, с точки зрения Советского руководства, но вполне жизненными и вполне востребованными, с точки зрения крестьян. Как указывалось выше большевики, в силу своей численности и обращенности на работу в городе и промышленности, не могли эффективно воздействовать и контролировать ситуацию в деревне, а, соответственно, с сельскими сходами, как с формой востребованной реальной демократии с низу приходилось не только сосуществовать, но и взаимодействовать. Однако, несмотря на положительные аспекты деятельности сходов, они внесли в новую жизнь постреволюционной деревни все свои недостатки. С точки зрения крестьян сход, прежде всего это собрание домохозяев, а соответственно, принимать участие в его работе могли только главы хозяйств. На сход не приходили мужчины, не бывшие главами семей, даже если они были совершеннолетними, и по советскому законодательству могли участвовать в выборах в советы и женщины, только если они по каким то причинам не были главами семейств.
Вторым социальным объектом, буквально раздираемым противоречиями старой и новой жизни была крестьянская семья. В условиях перехода экономики страны к индустриальному типу, развитие основной массы крестьянских хозяйств пошло иначе, по пути экстенсивного развития. Среднее крестьянское хозяйство Центральной России постепенно мельчало и сокращало свою деятельность на рынке ориентируясь, прежде всего, на самопотребление. Важным процессом, определившим ход экономических процессов в деревне, стал раздел и, как следствие, увеличение числа крестьянских хозяйств. Рост числа крестьянских хозяйств снижал экономический потенциал каждого отдельно взятого двора. Крестьянская семья в 1920-х гг. в полной мере несла в себе черты доиндустриальной эпохи. В патриархальных традициях отец – глава семьи - управляет всеми экономическими и социальными процессами в хозяйстве, все остальные члены семьи – большие и малые - в полном его подчинении. К началу ХХ века вся эта система подвергалась постепенной трансформации. Еще до революции 1917 г. под влиянием развития городской промышленности деревня втягивалась в рыночные отношения: отход части населения на заработки, получение все больших доходов вне сельского хозяйства, постепенно снижали экономическое значение в хозяйстве главы семьи. К этому добавлялись изменения революционного периода – распределение земли между хозяйствами по числу едоков и разрешение разводов. Добавим, что в 1920-х гг. повышался образовательный уровень деревенской молодежи, расширялся ее кругозор. Молодая часть деревни в этих условиях уже не собиралась беспрекословно подчиняться главам семейств. Результатом возникших противоречий становился раздел хозяйств. Сложность данной социально – экономической ситуации заключается в том, что распад старой «традиционной» крестьянской семьи был в целом не всегда отрицательным явлением. Многие крестьяне выигрывали от раздела. Однако выигрывали лично. С точки зрения развития экономики крестьянское хозяйство как производственная единица деградировала. На месте одного относительно крупного, обычно середняцкого хозяйства, появлялось несколько мелких – первоначально бедняцких. Даже, в случае получения таким мелким хозяйством земли на уровне середняцкой группы, постепенного приобретения в нужном ему количестве скота и несложного инвентаря, оно все равно вырастало до уровня лишь обычного среднего хозяйства. Крестьяне в таких хозяйствах не могли, а часто и не стремились расширять производство и приобретать сложную технику для ведения сельскохозяйственного производства. При этом если кому из хозяйств и удавалось приобретать сложную технику (сеялки, веялки, рандали, трактора и т.д.), то они сталкивались с нерентабельностью их использования на мельчавших крестьянских полях, где часто лошадь была нерентабельна.
Подводя общий итог, можно сказать, что период Новой экономической политики, при всем масштабе исследований этого периода, оставляет после себя больше вопросов, чем ответов. Не может не впечатлять быстрое восстановление экономики после окончания Гражданской войны, широкое использование потенциала всех укладов народного хозяйства. С другой стороны, «впечатляют» масштабы сохранения элементов архаики, пришедшей едва ли не из средневековья и активно влиявшей не развитие жизни общества в 1920-е гг. Подобная архаика не была неким полностью отжившим рудиментом. От него часто не удавалось избавиться простой юридической отменой. Традиции прошлого были плотно переплетены с современностью того времени и неотделимы от самой жизни, они воспринимались многими как нечто обычное. Понятное и естественное, но мешавшее развиваться обществу дальше, входившее в конфликт с теми новациями, которые пронизывали общество периода НЭПа. Данная система вполне могла существовать, постепенно, и насколько возможно безболезненно, решая возникавшие противоречия. Открытым остается вопрос, могла ли она интенсивно развиваться и увеличивать объемы производства, достаточные для подготовки к будущей войне. Представляется, что в рамках НЭПа это было невозможно, что и стало причиной коренной ломки всей системы, произошедшей в 1930-х гг.
Вконтакте
FacebookЧто бы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти на сайт