• Главная 
• Совет молодых ученых ИРИ РАН 
• О школе-конференции
  • Оргкомитет
  • Программы
  • Отчеты
• Информационное письмо
• Заявки 
• Доклады 
• Архив
  • 2012
  • 2013
  • 2015

Мухаматулин Тимур Анварович "«Неужели не устоит республика?»: Дневниковые записи советских граждан о Гражданской войне в Испании"

к.и.н., мнс Центра по изучению отечественной культуры  Института российской истории РАН 

Евгения Гинзбург в своих мемуарах о тюрьмах и лагерях «Крутой маршрут» упоминает свой разговор с продавцом тюремного ларька весной 1939 г.: на вопрос «Что нового на свете?» этот человек ответил заключенной одиночной камеры Ярославской тюрьмы: «В Испании дело уж к концу идет»[1]. То, что из всего потока событий выбрано именно завершение Гражданской войны в этой стране, заставляет задуматься о ее месте в массовом сознании (или в «общественном мнении») советского человека. 

Можно, с определенной долей условности, говорить о разделении «общественного мнения» (я намеренно не буду вдаваться в дискуссию о том, можно ли использовать этот термин применительно к Советскому Союзу второй половины 1930-х годов) на «активное» и «пассивное».  

 «Пассивное» общественное мнение находило свое отражение в сводках о настроениях, которые составлялись работниками НКВД – штатными или нештатными – на местах. Говорившие, как минимум, не рассчитывали на то, что их слова будут записаны и попадут в соответствующие органы, поэтому часто были более откровенны с властью. С другой стороны, они не прикладывали особенных усилий для того, чтобы донести до других людей и власти свое мнение.

«Активное» же общественное мнение требовало от человека совершения какой-то письменной активности – он должен был записывать свои мнения об испанских событиях в дневник или писать «письма во власть»[2], обращаясь к высшим функционерам советского государства.

В данном выступлении я остановлюсь именно на мнениях, высказанных в  дневниках. В современной историографической и источниковедческой ситуации[3] именно эгодокументы для многих исследователей стали своего рода Эльдорадо, в которых, как они надеются, скрыты самые важные свидетельства о мыслях современников.  

С горечью следует признать, что авторов дневников, которые был высказывались на политические темы, немного, так как в условиях Большого террора ведение дневника или подобных записей могло стать отягчающим обстоятельством во время ареста. В некоторых случаях дневники, которые велись во второй половине 1930-х годов, оказывались утрачены в ходе дальнейших катаклизмов[4].    Преимущественно, авторами записей становились представители творческой интеллигенции, что еще более усложняет задачу историка. Дело в том, что многие из них хотя бы подсознательно рассматривали возможность публикации своих дневников, что в каких-то вопросах мешало им быть полностью искренними.

Тем не менее, в этом типе источников, несмотря на крохотный корпус, можно увидеть почти все основные особенности восприятия испанских событий среди активной части советского общества. 

Всеобщая «мода на Испанию», особенно в среде интеллигенции, возникшая в короткий срок, нашла отражение в отрывочных записях, часто малокомпетентных или отражавших слухи. К примеру, дневниковые записи автора главного  пропагандистского произведения о Гражданской войне в Испании – пьесы «Салют, Испания!» - А.Н. Афиногенова – содержат лишь два вхождения, посвященных событиям на Пиренейском полуострове. Оба относятся к январю – февралю 1939 г., когда армия генерала Франко начала решающее наступление на Каталонский сектор Республики. Вопрос «Неужели не устоит республика?», заданный в это время, конечно, уже не был актуален для тех, кто внимательно следил за испанскими событиями. Кроме того, он называл М.Е. Кольцова «испанским шпионом»[5], что, конечно, не соответствовало действительности и в вину ему не вменялось[6].

В дневнике В.И. Вернадского, в свою очередь, подробно описывались слухи – в ноябре 1936 г. он констатировал занятие войсками Франко Мадрида[7], а также массовый исход гражданского населения из столицы Республики в январе – феврале 1938 г., хотя неясно, откуда такая информация появилась[8]. 

При этом, не удалось выявить ни одного дневника, полностью посвященному испанским событиям[9].

В то же время сразу несколько писательских дневников показывают степень принятия, «интериоризации» ценностей, транслировавшихся в ходе пропагандистской кампании. Так, подробно останавливался на испанской теме драматург и писатель В.В. Вишневский. Для писателя, к примеру, большое значение имела поездка на Второй международный антифашистский конгресс в Испанию в июле 1937 г. Он писал: «Поездка в Испанию – огромное значение для меня: видел вновь войну, проверил себя (хорошо), многое стало еще яснее – в прошлом году в европейской поездке был налет романтизма, сейчас строже, глубже». На материалах его дневника можно увидеть, что в событиях в Испании многих привлекал  романтизм и обостренность событий – в противовес мирному советскому существованию. Вишневский писал, побывав на ужине в советском консульстве перед отъездом из этой страны: «Ужин в советском консульстве – мне скучно и трудно: опять «речи» и склочки писателей»[10].

Дневник драматурга показывает и то, что идея преемственности между Гражданскими войнами в Испании и России была воспринята - по крайней мере в среде художественной интеллигенции. Описывая свое выступление в обществе «Знамя» с докладом про Испанию, Вишневский вспоминал: «Встреча с крестьянами Мингланилья навсегда останется в сердце…Пожалуй, так нас встречал Донбасс, когда шла Первая Конная…»[11].

Затем, в  1938-1939 гг., когда Испанская республика терпела поражения, а сама Гражданская война отступила на периферию общественного сознания, спад интереса к Испании пережил и Вишневский. Он транслировал, хоть и в несколько переработанном виде, сталинскую прагматичную идею «выгодной» войны с фашизмом на чужой территории[12], отмечая: «вот мы накануне решающих битв. Примеры Испании и Китая для нас лишь отдельные примеры, пробы…»[13]. Также большое личное значение испанским событиям придавал писатель Ю.Л. Слезкин, эмоционально реагировавший на «путч Касадо» в Мадриде в марте 1939 г., по сути, приведший к быстрому падению Республики[14].

Самое предельное проявление интериоризации испанских событий – «добровольчество» - также фиксируется в дневниках. Поскольку такие настроения не были запланированы, они не поощрялись властями: «cейчас очень большое желание – но не пускают. Внук Насонова объяснился и ему сказали, что нужны специалисты, а простых солдат много и в Испании»[15], отмечал В.И. Вернадский.  

Иногда успехи пропаганды отражались даже в очень критичных по отношению к Советской власти дневниках. Так, Л.В. Шапорина (крайне резко высказывавшаяся об СССР, многих внутри- и внешнеполитических явлениях), называла произошедшее в Испании «катастрофой»[16].  

Подтверждением тезиса об «интериоризации» пропагандистских клише, связанных с Испанией и войной там, стали даже те дневники, в которых содержалась критическая оценка внешнеполитической позиции Советского Союза. Л.В. Шапорина использовала Испанию как пример политической беспринципности,  читая передовицу о пакте Молотова – Риббентропа и вспоминая «еще теплые тела убитых в Испании, Чехословакии»[17]. А  пессимистические суждения А.С. Аржиловского не демонстрируют симпатий к Франко. Так, он 6 декабря 1936 г. он записал: «победят, по-видимому, мятежники, так как им помогают немцы…». Более того, можно сказать, что в начале войны автор дневника скорее симпатизировал республиканцам, называя руководство «правительством Испанской республики» и говоря о «контрреволюционном мятеже». Начиная с января 1937 г., тональность изменилась – она становится более едкой по отношении к Республике.  17 января 1937 г. он утверждал: «В Испании, кажется, дело идет к концу: как будто похоже на неудачу (видимо, республиканцев – Т.М)». В записи от 15 февраля 1937 г. он предполагал: «Похоже все-таки на то, что «правительство» (обращают на себя внимание кавычки – Т.М) долго не продержится, хотя и хвастают»[18].

Главный повод для недовольства в дневниках, как и в сводках о настроениях  – это финансовые сборы и сомнения в том, что собранные деньги дойдут до адресата. Вышеупомянутый А.С. Аржиловский, например, сомневался, куда пошли его «полтора рубля», сданные в качестве помощи испанскому народу[19]. А студент Ленинградского университета А.Г. Маньков в своем дневнике ставил более общий вопрос об оправданности помощи: «мы помогаем кому хотите: испанцам, китайцам, а сами босы и сиры. Это от чрезмерного альтруизма. Откуда он у нас?», - задавался вопросом молодой человек[20].

Таким образом, в дневниках можно увидеть все основные реакции советского общества на события Гражданской войны в Испании. Несмотря на малое количество документов, разнообразие информации в них позволяет утверждать, что испанские события широко затронули интеллигенцию, а советская пропаганда в отношении войны и революции на Пиренейском полуострове достигла несомненного успеха.     

 

---

 

---

Что бы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти на сайт