• Главная 
• Совет молодых ученых ИРИ РАН 
• О школе-конференции
  • Оргкомитет
  • Программы
  • Отчеты
• Информационное письмо
• Заявки 
• Доклады 
• Архив
  • 2012
  • 2013
  • 2015

Белов Алексей Викторович "АТРИБУТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ ГОРОДСКОГО СТАТУСА РУССКОГО ГОРОДА (ПО МАТЕРИАЛАМ АДМИНИСТРАТИВНОЙ РЕФОРМЫ ВЛАДИМИРСКОЙ ГУБЕРНИИ КОНЦА XVIII ВЕКА)"

кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Института российской истории Российской академии наук (ИРИ РАН)

Губернская реформа Екатерины Великой была тесно связаны не только с перекройкой структуры управления на местах, но и с созданием нового, современного типа города. Города в таком облике и содержании, как его понимала и сама императрица, и общественное сознание ее исторического времени.

Общеизвестно, что регулярность – главный принцип, положенный в основу реформы города конца XVIII века. Но сведение ее только лишь до выполнения формальных задач (выпрямление улиц, рационального расположения площадей) не раскрывает содержания главной идеи преобразований – создание новой реальности, более рациональной, которая приведет к рациональности и природы человека, и его поступков, и всех аспектов жизни. Станет основанием для дальнейшего прогрессивного развития. По сути своей это была очередная русская модернизация, но в отличии, например, от замыслов Петра Великого, проводившаяся не в отдельных местах страны и аспектах ее жизни,  а фактически повсеместно, в каждом городе каждой губернии страны.

7 ноября 1775 г. с подписания указа об «Учреждения для управления Губерний Всероссийския Империи»[1] начинается административно-территориальная или губернская реформа Екатерины II.  Указ об учреждении Владимирского наместничества (губернии) был подписан монархиней 2 марта 1778 г.[2], что и означало начало проведение здесь преобразований. Согласно указу Екатерины II[3] генерал-губернатором был определен графа Роман Илларионович Воронцов, которому и поручалось создание губернии по примерному плану («примерному росписанию») из 13 уездов. Для этого он должен был, «не упуская времени» объехать губернию и «на месте удобности их освидетельствовать, и как о сем, так и какие города для припсания к ним уездов нужно будет» незамедлительно сообщить императрице. Аналогичную работы предпринимали руководители всех учреждаемых административных регионов[4].

М. И. Воронцов незамедлительно отправляется в поездку, которая длилась 6 по 9 мая 1778 г. В отчете по ее завершению новый наместник[5] Воронцов полностью соглашается с «примерным росписанием» из 13 городов и указывает поселения, которые получат статус города и соответствующие ему обязанности, привилегии и внешние атрибуты.

Таким образом, по итогам инспекции 6-9 мая 1778 г. было утверждено 13 городских центров (7 старых и 6 новых). Старые: Владимир, Переславль-Залесский, Юрьев-Польский, Суждаль, Шуя, Гороховец и Муром. Новые: Александрова слобода, Киржач, Ковров, Везники или Ярополич», Судогда и Покров[6]. Спустя ровно полгода после именного указа выходит следующее распоряжение Екатерины II, в котором императрица учреждает окончательный штат Владимирской губернии, В ее составе «назначаются» 14 городов – уездных центров. То есть на 1 город больше, чем предполагалось первоначально. Добавляется «новоназначенный город» Меленки, преобразованное из бывшего дворцового села[7].

Однако на учреждении губернского и уездных центров края, план Екатерины II по преобразованию городской сети страны не заканчивался. Он предполагал создание нового («регулярного») города. Это подразумевало не только создание новой «исправленной» планировки территории (что описывалось и хорошо известно), но и возведения определенного набора зданий, требуемых городу для выполнения ими своих функций (административных и хозяйственных). Этот аспект реформы известен значительно меньше. Наличие данных сооружений (по представлению высших властей страны) должно было стать признаком соответствия города своему статусу. Т.е. неким атрибутивным признаком. Наличие во вновь учрежденных городах всех уровней предписанных атрибутивных сооружений ставилось властями всех уровней столь высоко, что главы города, нередко, не смотря на объективное отсутствие материальных возможностей и острой необходимости, настоятельно искали возможности для их возведения. Особое значение они имели для городов-губернских центров, к которым с 2 марта 1772 г. стал относиться Владимир[8].

План перестройки города Владимира был «конфирмован» самой императрицей к 1785 г.[9] Для этой цели выделялась специальная, «особливо отпущенная»[10] «строевая сумма»[11]. Она  целевым порядком направлялась на возведение «казенных каменных публичных зданий»[12], т.е. сооружений, необходимых по замыслу реформ для исполнения городом его функций. В первую очередь – административной и административно-хозяйственной. Наличие этих сооружений со временем стало выступать как важный внешний признак особого статуса поселения. К числу таких сооружений относились:  дома (или квартиры) для проживания высших чинов губернской администрации (генерал-губернатора и губернатора[13], вице-губернатора и коменданта)[14]; для лиц среднего звена местной администрации (городничий, уездный казначей)[15]; а также для строительства присутственных мест, обязательно каменных[16].

Особое значение придавалось центру города. Здесь должны были расположиться: губернское и уездное казначейства с хранилищем ассигнаций; казенная палата с банком серебряной и медной монеты; верхний земский суд; губернский магистрат[17]. Также в планах перестройки назывались сооружения «прочаго казенного строения».[18] Под ним понимались склады («магазейн») для содержания запасов соли и вина[19] («виной и соляной»)[20]. Их продажа составляла весьма важный источник прибытка в казну губернии. Так, например, в Костромском наместничестве на 28 мая 1788 г. прибыль от их продажи составляла более 243000 рублей, или треть (32%) от всего числа доходов[21].

Во «вновь-учрежденных городах» также в обязательном порядке должны были быть возведены каменные соборы – духовные центры уезда[22].

В начале мая 1778 г. генерал-губернатор Р. Л. Воронцов лично объехал вновь созданную и «препорученную его попечению» губернию. В отчете о поездке[23] он особо отметил как «первейшее мое попечение» – устройство в губернском городе «палат для помещения присутственных мест», и доложил, что начало их строительства было положено еще до его отъезда. Кроме того, глава края писал императрице, как при его личном участии уже состоялось «основание строению Генерал Губернаторского и Губернаторского домов». Все сооружения планировалось закончить уже «к будущему октябрю»[24]. Т.е. за полтора года к октябрю 1779-го.

Столь большое внимание генерал-губернатора (и целенаправленное указание им на это внимание)  подчеркивало особое значение, которое придавалось данному виду построек. Их возведение собственно и делали Владимир, не самый заметный город края, губернской столицей.

Обещание Воронцова завершить строительство к октябрю 1779-го г. на поверку оказалось фикцией. 14 ноября 1783 г. (т.е. спустя 4 года после установленного самим вельможей срока) императрица издала указ, содержащий помимо прочего требования «о содержании Присутственных мест»[25]. Исполнявший его новый генерал-губернатор И.П. Салтыков, обнаружил, что чинить нечего, т.к. «с открытия [Владимирского наместничества – разрядка моя А.Б.] казенных публичных зданий не строилось». «Корпус для вмещения всех присутственных мест» в «губернском городе Владимире» был лишь заложен. Аналогичная ситуация была и в Костроме – втором губернском городе генерал-губернаторства, также возглавляемого не так давно Воронцовым[26]. При этом с открытия и Владимирского, и Костромского наместничества для строительства здесь выделялись суммы[27].  Таким образом, хоть и косвенно, но подтверждается полулегендарная кличка Романа Воронцова, якобы данная ему лично императрицей: «Роман – большой карман». Хотя в отечественной историографии можно встретить возражения против справедливости этой формулировки[28].

Новый этап в создании административных сооружений Владимира пришелся на 1785 г.

14 августа 1785 г. – генерал-губернатор Салтыков в «верноподданническом рапорте» императрице, отчитывался в выполнении плана создания регулярного города[29]. Как выяснилось, его реализация во Владимире была только в самом начале: «Губернский город Владимир… мало еще отстроен». Конкретные задачи, которые предполагалось решить в первую очередь, сводились к трем пунктам. Первое, снизить плотность застройки. Второе, выстроить обязательное (предусмотренное законом) казенное жилье (дома или квартиры). В первую очередь для вице-губернатора и коменданта. Третье, возвести каменное здание присутственных мест. Все вышеназванное выполнено не было вообще, хотя еще 7 лет назад Воронцов цветасто описывал свою решимость и старание.

Согласно новому отчету «…старое ж обывательское строение весьма тесно и невыгодно»; здания для проживания высших чинов администрации к моменту отчета не построены и предполагалось поселить их на казенных квартирах. Но таковых (пригодных для данных лиц) – просто не было («в городе ж пристойных квартир нет»).

В отношении третьего пункта отмечалась крайняя нехватка средств. Этим же объясняется срыв всего плана постройки официального жилья. По сути, к перестройке города только-только приступили: «А из отпускаемой по Всевысочайшему … повелению, и на построение в Володимерском наместничестве каменных присутственны мест и прочего казенного строения ежегодной суммы, начинаю построение нынешним летом [выделено мной – А.Б.], первое присутственных мест потом генерал-губернаторского и губернаторского домов, и протчих камены строений, которые скоро окончены быть не могут; а потому вице-губернаторской и комендантской домы долго не построятся»[30].

«Потеснение» местных жителей в их домах для расположение властей, Салтыков считал невозможным, т.к. тем самым присланные сановники  «обывателям зделают отягощение, и сами не будут иметь покою» [31]. Решение проблемы с квартирами он видел в том, чтобы постепенно покупать пригодное жилье у тех, кто намерен его продать. В качестве варианта императрице предлагалось утвердить следующее решение: «Из числа живущих здесь продают дворы: первой коллежский асессор Акинфиев за две тысячи пять сот рублей, второй бывший комендант полковник Казадаев за тысячу пятьсот рублей; кои… повелеть …. купить, первой вице-губернатору, второй коменданту. А когда построены будут для их каменные дома, то сии можно будет обратить в пользу общественную, как то: для народных школ, или по тогдашнему времени на что другое»[32].

Для провинциальных центров Владимирской губернии была выделена единовременная («особливо-отпущенная») сумма в 24.000 рублей на строительство каменных соборов в «вновь-учрежденных» городах.  Строительство предполагалось провести только в трех (из семи) поселениях: Судогда, Меленки и Киржач[33]. Причина такого выбора связана, по видимому, с тем, что эти бывшие села каменных храмов не имели и не были способны возвести их сами. В отличие, от экономически высоко развитых Александрова или Вязников[34].

Согласно отчету храмы были построены. Но только в двух первых городах. Киржач остался без новой каменной церкви[35]. Это не случайно. Поселение не отличалось высоким уровнем развития. Именно оно несколько лет позже было лишено городского статуса и преобразовано в посад.

Помимо административных мест и квартир, Владимир не имел достаточной и обязательной для его статуса хозяйственной инфраструктуры. На 1786 г. в столичном городе полностью отсутствовали «лавки и амбары для торговли и поклажи товаров», необходимые для размещения иногородних купцов и ведения сколь ни будь крупных операций. Местное торговое общество было не в состоянии «завести сих надобных строений», так как само «нуждается в деньгах»[36]. Для решения этой задачи генерал-губернатор Салтыков просил разрешение императрицы «взять из приказа общественного призрения шесть тысяч рублей», при условии, что городское общество за счет процентов от торговли вернет их, а сооружения оставит в своей собственности[37].

Из приводимых документов хорошо видна степень пригодности Владимира (по крайней мерее его внутренней структуры, потенциала) для решения придаваемых ему губернских функций. Старый русский город предстает достаточно архаичным и слаборазвитым поселением. Ни он сам, ни его внутренняя структура, ни имевшиеся в распоряжении местной власти средства, не позволяли быстро обустроить город в соответствии с его новым статусом, снабдить хотя бы формально требуемыми для этого  строениями.

По сути, эта первейшая работа не сдвинулась с мертвой точки и находилась все еще в состоянии самого начала, хотя с момента учреждения Владимирской губернии прошло  шесть с половиной лет. И это, не смотря на весьма оптимистические отчеты  предшествующего генерал-губернатора Воронцова. В его письме, отправленном в мае 1778 г., автор гордо рапортовал императрице о своих успехах. Уверял ее не только в том, что строительство имеет «первейшее мое попечение», но и, обещая завершить возведение  «палат для помещения присутственных мест» и «Генерал Губернаторского и Губернаторского домов», уже «к будущему октябрю» 1779 г.[38] Но как выясняется из отчетов Салтыкова, за все предшествующее правление Воронцова не было построено ничего.

Итоги работы генерал-губернатора Салтыкова оказались более успешны. Его приемник на этой должности с 1786 г. генерал-поручик И. А. Заборовский нашел, во Владимирской губернии «везде надлежащий порядок и исполнение… Императорского Величества учреждений, сопряженную с должным спокойствием и тишиною»[39]. Хотя завершение присутственных мест так и не было достигнуто. Здания присутственных мест – основа административного управления губернией произошло только 17 декабря 1790 г.[40] Т.е. на 11 с лишним лет позже срока, обещанного Екатерине II первым генерал-губернатором Воронцовым.

Завершение строительства стало возможным во многом благодаря усилиям наместника (губернатора) П. Г. Лазарева. К июню 1788 г. (т.е. всего за 1 год нахождения в должности) он достиг целого ряда заметных результатов. Провел улучшение «водяной коммуникации» (р. Клязьмы), дно которой «разрыли» «в трех порогах», благодаря чему в город стали прибывать суда большего водоизмещения, доставляющие больший груз[41]. Это позволило вести стоительные материалы из Москвы. Кроме этого, был проведен водопровод от реки «на гору», по которому «машиной» на высоту 37 сажень поднималась вода для строительных работ. В первую очередь для возведения давно обещанных присутственных мест. Именно водопровод позволил осуществить это строительство «самою малою ценою»[42]. На территории губернии усилиями  Лазарева было найдено месторождений камня и начата его разработка. Это позволило отказаться от доставки известняка «из Москвы за весьма дорогую цену», что также удешевило строительство[43]. Кроме того, соею заслугою Лазарев называет налаживание поставок соли «водою малыми деньгами»[44] (также за счет углубления дна Клязьмы).

Итогом стало разорение Лазарева и, возможно, обвинение его в воровстве. Судя по тексту одного из рапортов, в 1788 г.  наместника обвинили в растратах, и он готовился с позором покинуть свою должность[45]. Но от должности его отстранили только 8 лет спустя. Такой ценой Лазареву удалось-таки к декабрю 1790 г. завершить строительство присутственных мест губернского города Владимира[46].

Таким образом, даже в губернском центре, здания, необходимые для исполнения им своих функций, были построены с большими усилиями и разорением. В остальных городах края ситуация была не столь остра (иной статус), но так же не столь успешна. На возведение здесь административных сооружений средств попросту взять было неоткуда. В архивных документах кроме постройки храмов отсутствует какая-либо информация о создании иных обязательных сооружений.

Так, например, в Суздале для размещения административных служб генерал-губернатор Заборовский предполагал использовать «Архиерейский каменный дом…  поелику Архиерею там быть не положено»[47]. Это здание (где ныне находится известный музей) собирались «занять… под присудственные места, ибо в нем с малыми поправками могут оныя свободно поместиться так как и магазейны винныя и соляныя, денежная кладовая, и сверх того останется место для житья Городничего и казначеня»[48]. Другова подходящего варианта в городе попросту не нашлось. Но недавнее отношение сооружения к церкви создавало проблемы для ее использования как административное здание. Разрешение на это предполагалось испрасить лично у императрицы[49].

В качестве заключения необходимо отметить, что при проведении полномасштабной административной реформы и устроение новой региональной сети городов во второй половине XVIII в., власти неизменно учитывали необходимость создания (или поддержания) у города внешних признаков. Причем, данная задаче была не столь формальной, как это может показаться с первого взгляда.

Город выполняет определенные функции. В процессе выполнения каждым городом своих функций порождаются определенные черты городского поселения, которые выступают как признаки его статуса, доказательства способности и права именоваться городом, что тем более заметно и обязательно в условиях сословного общества. Такие формы (точнее будет их назвать – атрибутивные признаки) городской жизни являются прямым следствием выполнения городом своих функций, их материальным выражением. Являя внешние присущие поселению признаки, они воспринимались современниками как  его обязательные, отличительные черты и несли значение символов. Таким образом, при изучении процесса функционирования городской сети необходимо учитывать это обстоятельство наряду с функциями города, и внешними факторами оказывающими влияние как на это функционирование, так и на возникновение атрибутивных признаков. Особое значение эти вопросы приобретают при рассмотрении города на пространстве отдельного региона[50].

Вконтакте

Facebook

Что бы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти на сайт