Стародубова Олеся Юрьевна "Брусиловский прорыв в советской пропаганде периода Великой Отечественной войны (на примере художественной литературы)"

кандидат исторических наук, Магнитогорский государственный университет

Большую роль в социально-психологической мобилизации населения в 1941-1945 гг. сыграла советская пропаганда, основные усилия которой были направлены на формирование патриотизма, ненависти к врагу, веры в победу. Особую значимость приобрела героизация прошлых войн с Германией. Одним из её примеров был выбран Брусиловский прорыв, осуществленный армиями Юго-Западного фронта (ЮЗФ) в 1916 г. и занимающий важное место в истории Первой мировой войны.

Анализ опыта, накопленного советской пропагандой в актуализации героических образов прошлого, имеет определенное значение для исследователей и практиков, являясь важным фактором патриотического воспитания современного поколения. Таким образом, формируется потребность в поиске новых подходов к изучению и осмыслению процессов создания и распространения образов военного прошлого в общественном сознании периода Великой Отечественной войны.

Для понимания функционирования советской литературы как средства пропаганды принципиальное значение имеет институциональный подход. При раскрытии темы понятие «институт» двойственно. С одной стороны, институт художественной литературы рассматривается как норма, характеризующая определенные правила взаимодействия «власть – писатель». В данном ключе немаловажным методическим подспорьем является концепция «социального поля» П. Бурдье, в которой произведения художественной литературы трактуются как символический объект, ценность которого формируется «целым ансамблем агентов и институтов» . С другой стороны, под институтом подразумеваются определенные практики, связанные со спецификой творческого процесса литераторов в годы Великой Отечественной войны.

В качестве эффективного пропагандистского средства воздействия на массовое сознание в 1941-1945 гг. использовалась художественная литература. В отличие от других средств она воспроизводит реальную действительность посредством художественных образов, которые в определенных условиях становятся «историческим фактом». Продуктом художественной литературы являются произведения писателей и драматургов – специфический для исторического исследования источник, т.к. в его основе лежит художественный образ – одна из форм рационального и чувственного постижения и осознания окружающего человека мира. Процесс понимания (усвоения) художественных образов представляет собой процедуру осмысления исторической действительности посредством её анализа через призму конкретной общественно-политической ситуации, что позволяет рассмотреть художественную литературу как одно из средств влияния на историческую память в советском обществе, которая формируется властным дискурсом и представляет собой набор значимых для социума традиций и образов прошлого.

Во время Первой мировой войны наступательная операция Юго-Западного фронта в 1916 г. под командованием генерала от кавалерии А.А. Брусилова имела важное военно-политическое значение. Являясь частью общего стратегического плана Антанты, наступательная операция армий Юго-Западного фронта была тщательным образом подготовлена. При её разработке генерал А.А. Брусилов решил произвести по одному прорыву на фронте каждой из четырёх своих армий. Выбранная тактика лишала противника возможности своевременно перебросить резервы на направление главного удара. Наступление войск Юго-Западного фронта проходило с 22 (4 июня) мая по август 1916 г. В результате организованной военной операции было нанесено серьезное поражение войскам Четверного союза. Действия русских армий в Брусиловском прорыве являлись важным фактором в захвате Антантой стратегической инициативы в 1916 г.

С конца 1930-х гг. Брусиловский прорыв имел важное практическое значение и рассматривался военным руководством страны, как пример организации и ведения наступательных операций. Помимо этого, боевой опыт и героизм русских воинов, проявленный во время Брусиловского прорыва, способствовали мобилизации общественного сознания на случай грядущего столкновения с Германией. За время Великой Отечественной войны обращение к теме Брусиловского прорыва претерпели своеобразную эволюцию. С началом Великой Отечественной войны боевая операция как образец русско-германского противостояния попала в поле зрения советской пропаганды и использовалась для поднятия патриотизма, морального духа на фронте и в тылу, а также для формирования готовности побеждать. В условиях поражений 1941-1942 гг. необходимо было сохранить боевой дух Красной Армии и показать преемственность её боевых традиций. На примере Брусиловского прорыва легко прослеживалась аналогия с первыми военными поражениями советской армии. Военная операция 1916 г. стала образцом успешного русского наступления в предыдущем противостоянии с Германией и имела целью опровергнуть представления о непревзойденной силе немецких войск, вселить в советский народ веру в победу.

Первенство из средств пропаганды в формировании образа Брусиловского прорыва принадлежала советской печати, которая была важным средством массовой информации и патриотического воспитания. На фронте трансляция образа осуществлялась за счет печатных изданий и деятельности политработников, пропагандистов и агитаторов. Большее количество средств для распространения образа военной операции 1916 г. было задействовано в тылу. Среди них были лекционные бюро, библиотеки, музеи, архивы, театры и художественная литература. Драматургия и проза были наиболее привлекательны для пропаганды, поскольку художественные образы отличались простотой, ненавязчивостью и доступностью для восприятия. Они легче наполнялись нужным содержанием и усваивались общественным сознанием. Постоянное обращение к теме Брусиловского прорыва позволяло ей удерживаться в общественном дискурсе. В результате целенаправленной деятельности пропаганды образ Брусиловского прорыва изменялся, согласно обстановке на фронте, и к концу Великой Отечественной войны приобрел завершенный вид.

Сконструированный пропагандой образ Брусиловского прорыва имел следующую характеристику: акцент делался на стратегическом таланте Брусилова, компетентность которого позволила за короткий срок подготовить Юго-Западный фронт к наступательным действиям. Подчеркивалось, что знание Брусиловым боевых качеств русского солдата и ответная их вера в своего командующего способствовали всплеску солдатского героизма, что привело к стремительному разгрому противника. Несмотря на техническое, а подчас и численное превосходство австро-германских войск, враг в панике отступал. Все контрнаступления, предпринятые германским командованием, были отбиты. В результате Брусиловского прорыва войска Юго-Западного фронта одержали крупный оперативный успех, спутав стратегические планы австро-германского командования на 1916 г., и практически уничтожили австро-венгерскую армию. Таким образом, в экстремальных условиях войны Брусиловский прорыв был превращен пропагандой в законченное победоносное наступление, достигшее поставленного стратегического результата – разгрома противника. Однако меняющаяся обстановка на фронте Великой Отечественной войны вносила свои изменения в трактовку Брусиловского прорыва. Так, с середины 1943 г. в результате коренного перелома в ходе текущей войны, наступление Юго-Западного фронта в 1916 г. стало подаваться как операция, результатом которой стал окончательный переход стратегический инициативы в руки Антанты. Пропаганда «вбрасывая» реальные события в исторический контекст, осуществляла тем самым моделирование сценария грядущих событий по исторической аналогии с прошлым, обещала неминуемую победу в будущем. Такие установки позволяли общественности мобилизовать свои силы и выстоять в борьбе с врагом.

Одну из ключевых ролей в корректировке исторической памяти о Брусиловском прорыве в годы Великой Отечественной войны играла художественная литература, являвшаяся частью пропагандистского механизма. Выбор был не случаен, поскольку она имеет способность воздействовать на разные массовые аудитории. Особенность произведений художественной литературы кроется в доступности их для восприятия, что способствует воздействию, в первую очередь, на чувства, настроения и душевное состояние людей. Во время Великой Отечественной войны художественная литература находилась под пристальным контролем Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), которое, выполняло функции идеологического контроля. Жесткая опека государства над литературой определялось тем основанием, что право на истину принадлежало только руководству партии. Власть в лице государственных (Союз Советских писателей) и партийных (Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и созданный при нем Отдел художественной литературы) учреждений, направляла и контролировала творческий процесс по созданию «нужных» произведений. Учитывая данное положение, с началом Великой Отечественно войны к формированию образа Брусиловского прорыва в художественной литературе были привлечены писатели, чье творчество в области исторической драматургии и романистики было высоко оценено властью. Осенью 1941 г. в рамках государственного заказа к разработке темы приступили драматурги И.Л. Сельвинский, И.В. Бахтерев и А.В. Разумовский. Результатом их работы стали пьесы «Генерал Брусилов» и «Русский генерал», в которых наступление Юго-Западного фронта в 1916 г. раскрывалось через полководческую деятельность командующего А.А. Брусилова. В это же время договор на получение рукописи романа «Брусиловский прорыв» Государственное литературное издательство подписало с писателем, лауреатом Сталинской премии первой степени С.Н. Сергеевым-Ценским. В 1943 г., в разгар пропаганды Брусиловского прорыва и успеха произведений Сельвинского и Сергеева-Ценского, к событиям военной операции 1916 г. по собственной инициативе обратились писатели Ю.Л. Слезкин и Л.В. Успенский.

Во время работы над произведениями литераторы следовали пропагандистскому образу, сформированному в периодике и публицистических брошюрах. Данные источники были удобны поскольку: во-первых, оглашали требования времени, во-вторых, аккумулировали в себе базовые черты образа: полководческая деятельность Брусилова, солдатский героизм, бездарность высшего командования и части генералитета, сила и коварство внешнего и происки внутренних врагов. Для индивидуального раскрытия заданных параметров писатели обращались к историческим источникам: архивным документам, воспоминаниям, дневникам. Изучали писатели и историческую литературу. Это позволяло разнообразить сюжет, наполнить новыми историческими персонажами и объемно подать образ Брусиловского прорыва в своих произведениях. Заданный властью образ проходил огранку и нивелирование на всех этапах творческого процесса литераторов. В процессе написания писателями создавался образ Брусиловского прорыва, отвечавший пропагандистским канонам. В случае несоответствия произведение возвращалось на доработку или вовсе не издавалось. Текущим и заключительным этапом была презентация произведения потенциальной читательской аудитории. Так, по мере написания романов Сергеева-Ценского «Брусиловский прорыв» и Слезкина «Брусилов» в литературно-художественных журналах публиковали наиболее яркие главы, отдельные отрывки печатались во фронтовых газетах, а в тылу в местной периодике. О выходе произведений оповещала читателя «Литературная газета». Далее следовали рецензии в партийных и литературно-художественных журналах. Готовые произведения, в первую очередь, направлялись в действующую армию, а затем распространялись в тылу.

В художественной литературе коррекции подверглись хронологические рамки Брусиловского прорыва. В условиях Великой Отечественной войны целесообразным было показать первые успехи русской армии по прорыву обороны противника. Поэтому в произведениях описывались события июня – середины июля 1916 г., до того времени, когда развернулись кровопролитные бои на р. Стоход, принявшие затяжной характер и сопровождающиеся большими потерями с обеих сторон.

Во-вторых, одновременно произошло переосмысление фронтовых событий, проявившееся в первоочередности фронтов. Главный удар наносил Юго-Западный фронт, а Северный и Западный играли вспомогательную роль, которая сводилась к содействию в углублении прорыва. Такая трактовка во многом противоречила исторической действительности, поскольку действия Юго-Западного фронта, согласно плану Ставки, должны были носить демонстративный характер и отвлечь внимание от развертывания сил Западного фронта. Последнему первоначально отводилась главная роль в наступлении. Перенос основного направления на Юго-Западный фронт состоялся лишь в середине июля 1916 г., но писатели этот период в произведениях уже не затрагивали. Данная трансформация отражала стратегические расчеты советского военного командования. В преддверии Великой Отечественной войны советский Юго-Западный фронт рассматривался как место направления главного стратегического удара немцев. Здесь было сконцентрировано большее количество советских войск. С началом войны там происходили крупномасштабные сражения, сопровождавшиеся огромными потерями, и аналогии с событиями четвертьвековой давности были нацелены на показ преемственности боевых традиций русской армии. Они содействовали формированию атакующего духа у советских воинов.

В-третьих, в трактовке Брусиловского прорыва художественной литературой произошла пертурбация компетенций и ролей в подготовке и осуществлении операции. Идея наступления принадлежала исключительно А.А. Брусилову, который лично настоял на его проведении. В действительности же идея отвлекающего удара на Луцк была высказана 1 апреля 1916 г. на совещании в Ставке начальником штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексеевым и лишь доработана А.А. Брусиловым в тактическом и оперативном плане. Профессиональные качества А.А. Брусилова сводились к желанию разгромить врага при изобретении для этого нового метода – наступления всеми армиями сразу, с тактическими задачами для каждой, с тем, чтобы противник не догадался, где наносится главный удар. Данное новаторство после 1941 г. было модифицировано в «теорию дробящих ударов» и применено в военных операциях Великой Отечественной войны. Фигура генерала демонстрировала неиссякаемый потенциал военной мысли и героическую воинскую традицию.

Одной из составляющих образа Брусиловского прорыва было изображение врага. При его показе писатели руководствовались главным ориентиром, данным в газетной периодике, которая подавала образ армий Германского блока как предков фашизма, от которых он унаследовал уже знакомые советскому народу «привычки».

В произведениях художественной литературы искажению подверглись основополагающие компоненты истории Брусиловского прорыва: периодизация, статус фронтов, инициаторы стратегических и оперативных решений, фактор внутреннего врага. В вопросе защиты страны от внешнего противника серьезно были пересмотрены участие и функции отдельных представителей высшего и среднего командного состава во фронтовых событиях. Деформация исторической памяти о Первой мировой войне и создание образа Брусиловского прорыва как героической военной операции привели к тому, что с одной стороны в произведениях внимание было акцентировано на А.А. Брусилове и его мужественных, храбрых, но безынициативных и несамостоятельных соратниках. С другой стороны, был показан многоликий враг, коварный, жестокий, действующий исподтишка. В целом, умелое оперирование историческими и художественными образами дало возможность деформировать историческую память о Брусиловском прорыве. Сочетание эффективных механизмов воздействия художественной литературы на общественное сознание, совместно с другими средствами пропаганды, сделало возможным модифицировать представления о недавнем прошлом. При этом историческая наука, периодика, публицистика, задали основные параметры образа, а литература распространила и закрепила достигнутый результат в наиболее доступной форме. Создавая образ, писатели следовали внутри- и внешнеполитической конъюнктуре и, как следствие, модернизировали события Брусиловского прорыва, подгоняя их под современные реалии.

В годы Великой Отечественной войны героизм был главным поведенческо-образующим началом, как на фронте, так и в тылу. Героические примеры были важным моментом в стимулировании патриотического порыва и поддержании боевого духа войск. Образец борьбы русской армии с германским противником в недавнем прошлом демонстрировал преемственность боевых традиций, являлся примером мужества и стойкости. Таким образом, главным поведенческим императивом в стране стал героизм, опиравшийся на славные примеры прошлого. Обращение к прошлому было апелляцией к национальной гордости и служило делу общенародного осознания необходимости защиты Отечества. Это стало стимулом для активной борьбы с агрессором и укрепляло волю к победе. Утвердившийся в годы Великой Отечественной войны образ Брусиловского прорыва стал мобилизующим и консолидирующим фактором для советского народа. В послевоенные годы он не разрушился и оказался устойчивым во времени. Несмотря на обилие военной документации, исследователи Первой мировой войны не смогли преодолеть «мифологическую» тенденцию, обусловленную спецификой идеологических построений 1941-1945 гг.. Продуктом художественной литературы являются произведения писателей и драматургов

Вконтакте

Facebook

Что бы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти на сайт