• Главная 
• Совет молодых ученых ИРИ РАН 
• О школе-конференции
  • Оргкомитет
  • Программы
  • Отчеты
• Информационное письмо
• Заявки 
• Доклады 
• Архив
  • 2012
  • 2013
  • 2015

Перегудов Александр Викторович "К ВОПРОСУ ОБ УРОВНЕ ЖИЗНИ ГУБЕРНСКОГО ЖАНДАРМА В РОССИИ (вторая половина XIX – начало XX вв.)"

кандидат исторических наук, доцент Воронежского государственного университета

Одним из стимулов, руководившим молодыми и не очень людьми в их желании поступить на службу в российскую жандармерию, был стимул финансовый.

Материальное обеспечение служащих губернской жандармерии осуществлялось в соответствии со штатным расписанием. Ежемесячно начальник губернского жандармского управления (ГЖУ) был обязан подавать в штаб Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ) список (по старшинству в чинах) генералам, штаб- и обер-офицерам подведомственного ему Управления.  В Московское окружное интендантское управление начальник направлял требовательные ведомости на жалованье нижним чинам ГЖУ, на основании которых осуществлялось финансирование унтер-офицеров и вахмистров.

Российская жандармерия являлась военизированной политической полицией империи. Именно по этой причине материальное содержание ее служащих практически полностью осуществлялось из сумм Военного министерства. Средства, необходимые для выполнения функций политической полиции – секретные расходы, разъезды по делам службы (осуществление дознаний по государственным преступлениям), обеспечение канцелярскими принадлежностями и ряд других статей, – ассигновались Министерством внутренних дел.

9 сентября 1867 г. в соответствии с принятым новым «Положением о Корпусе жандармов» были утверждены штаты и содержание губернских жандармских управлений. У жандармских офицеров, как и у их армейских коллег, существовали три вида выплат, из которых складывалось основное содержание: жалованье (по чину), столовые деньги (по занимаемой должности) и квартирное довольствие (в зависимости от чина, города и семейного положения).

Жалованье подразделялось на основное и добавочное. Так, первый начальник Воронежского ГЖУ (ВГЖУ) полковник Дмитрий Ковалинский в 1867-1868 гг. получал в соответствии со своим чином 750 рублей годового жалованья и 1000 рублей добавочного. В начале XX столетия размер основного жалованья главного губернского жандарма составлял 1200 рублей.

Столовыми деньгами обеспечивался только офицерский состав ВГЖУ. Нижние чины губернской жандармерии, как строевые (унтер-офицеры и вахмистры), так и нестроевые (писари), обеспечивались провиантскими и приварочными деньгами.

Квартирные деньги выплачивались в соответствии с разрядом той местности, в которой служил офицер. Так, по сведениям на 1916 г., помощник начальника ВГЖУ подполковник Петр Зякин, проживающий по адресу г. Воронеж, ул. Большая Богоявленская, д. 24, получал ежемесячное квартирное довольствие в размере 52 руб. 33 коп. Его коллега, ротмистр Николай Мальковский, служивший в уездном Острогожске и живший там же при канцелярии, получал 36 руб. 75 коп. На оплату же квартиры начальника ВГЖУ полковника Владимира Дацевича государство раскошеливалось ежемесячно на 76 руб. 92 коп[1].

Квартирным довольствием обеспечивались не только штаб- и обер-офицеры, но и нижние жандармские чины, рассредоточенные по наблюдательным пунктам в губернии. В 1912 г. 23-м нижним чинам, несшим службу в г. Воронеже и Воронежском уезде, на наем помещений с отоплением, освещением и топливом, на варку пищи и хлебопечение выделялось по 90 руб. на каждого (7,5 руб./мес.); 7-ми нижним чинам в г. Острогожске и Острогожском уезде – по 60 руб. (5 руб./мес.)[2]. 

Ежемесячные выплаты штаб- и обер-офицерам помимо жалованья содержали такие статьи, как наем кучера и содержание экипажа, наем прислуги, писца, канцелярские расходы, командировочные расходы, позднее прибавилась статья на секретные расходы.

В случае совмещения должностей жандармские чины получали дополнительное жалованье. Так, в 1906 г., во время Первой русской революции, к обязанностям начальника Воронежского ГЖУ прибавилось заведование строевой частью учреждаемой в губернии полицейской стражи. Главному губернскому жандарму присваивалось звание губернского инспектора полицейской стражи с окладом в 300 рублей[3].

Помимо ежемесячного содержания, чины губернской жандармерии, в случае их разъездов по делам службы, получали суточные деньги. В декабре 1903 г. министр внутренних дел на основании доклада, представленного Департаментом полиции, утвердил следующие суммы для выплаты офицерам Корпуса жандармов во время их служебных командировок: генералам по 3 руб./день, штаб- и обер-офицерам – по 2,25 и 1,50 руб. соответственно[4].

Как правило, большинство офицеров-жандармов были выходцами из дворянского сословия, но практически никто из них (на примере ВГЖУ) не являлся землевладельцами и не получал никаких дивидендов от имущественной собственности. Таким образом, для абсолютного большинства из офицерского состава ГЖУ основным источником благосостояния являлось жалованье, получаемое в результате их профессиональной деятельности.

Унтер-офицерам при образовании ГЖУ был положен месячный оклад в 8 руб. 40 коп. В 1871 г. он увеличился до 10 рублей, в 1885 г. – до 15-ти. В том же 1885 г. из числа унтер-офицеров была учреждена должность вахмистра ГЖУ с месячным окладом в 20 руб. В начале XX в. оклад нижних чинов вырос более чем вдвое. Для унтер-офицерского состава были предусмотрены три разряда (квалификации) и каждому из них соответствовал свой оклад: унтер младшего разряда получал 25 руб./мес., среднего – 30 и старшего – 35. Оклад вахмистра равнялся 45-ти руб./мес.

В канун больших праздников, Рождества или Пасхи, руководство премировало служащих наградными деньгами. Например, в 1911 г. два писаря ВГЖУ к празднику Св. Пасхи получили по 2 рубля.

Одной из форм материальной помощи являлись офицерские заемные капиталы, существовавшие в российской императорской армии на различных условиях и предоставлявшие возможность получать в долг деньги на необременительных условиях. Они образовывались из обязательных вычетов из жалованья офицера. Вычеты вместе с нарастающими процентами составляли собственность офицера, остальные деньги – их общее достояние[5]. Офицерские заемные капиталы существовали и в Корпусе жандармов. У уже упоминавшегося выше жандармского подполковника Зякина в августе 1915 г. отчисления в офицерский заемный капитал составили 16,5 % от общего размера жалованья: 14 руб. 60 коп. (месячное жалованье 90 руб.).

Помимо заемного капитала имело место наличие, состоящего из добровольных членов, Общества взаимопомощи офицеров ОКЖ. Один из помощников начальника ВГЖУ ротмистр Лев Гоголев в рапорте от 7 января 1908 г. на имя своего начальника полковника Тархова, информировал его о членстве в этом Обществе своей супруги Александры Николаевны[6].

В 1910-х гг. по образцу офицерского Общества взаимопомощи, было образовано Общество взаимопомощи нижних чинов ОКЖ.

Для служащих губернских жандармерий действовала социальная программа поддержки. Некоторые офицеры имели возможность за казенный счет пройти курс лечения в санаторно-курортных зонах империи. Так, начальник ВГЖУ полковник Михаил Конисский (1913-1915 гг.) неоднократно проводил отпуск на Кавказских Минеральных водах: в Железноводске (1907 г.) и Ессентуках (1913 г.)[7]. Летом 1891 г. Петр Глоба, будущий начальник ВГЖУ в 1901-1903 гг., а в указанное время руководитель одного из жандармских управлений в Привислинском крае, был командирован для пользования ран, полученных им в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг., в местечко Боржом Тифлисской губернии на минводы сроком на два месяца с сохранением содержания[8].

Регулярные, хотя и небольшие доходы в виде ежегодных пенсий предоставляло обладание орденами. Размер пенсии зависел от ордена и его степени и варьировался от 86 (Св. Станислава 3-й ст.) до 600 (Св. Владимира 1-й ст.) рублей. Обладание орденами не являлось редким.

1 марта 1877 г. были утверждены преимущества, пребывающих на сверхсрочной службе унтер-офицеров, носивших, в том числе финансовый характер. Так, при увольнении в запас или выходе в отставку за десятилет-нюю сверхсрочную службу унтер мог рассчитывать на единовременное пособие в размере 250 рублей. За двадцатилетнюю сверхсрочную выслугу размер пособия увеличивался в четыре раза и составлял 1000 рублей, либо, в качестве альтернативы, отставному унтеру назначалась пенсия 96 рублей. Если же нижний чин был вынужден покинуть сверхсрочную службу по причине полученных на ней ран и увечий, тогда 250 рублей пособия выплачивалось за 7 лет службы, 1000 – за 15 лет. В случае смерти унтер-офицеров, прослуживших на сверхсрочной службе не менее семи лет, их вдовам полагалась ежегодная пенсия размером 36 рублей[9]. В последующие годы эти преимущества на законодательном уровне были вновь подтверждены.

Если суммировать все многочисленные виды выплат, получаемых губернскими жандармами, бросается в глаза большой разброс итоговых цифр. В среднем, на содержание штаб- и обер-офицеров ГЖУ государство тратило в 5-7 раз больше, чем на содержание нижних жандармских чинов. Разрыв между окладами обер-офицерского и унтер-офицерского состава увеличивался во многом за счет добавочного жалованья, представлявшего весьма значительную сумму.

Уровень жизни в огромной по масштабу Российской империи имел региональные особенности: жить в губернском Воронеже было дороже, чем в уездных Острогожске, Боброве или Новохоперске, но, в свою очередь, в Воронеже жилось на порядок дешевле, чем, например, в Москве.

Первая мировая война привела к всеобщему удорожанию жизни. В феврале 1916 г. Департаментом полиции был разослан циркуляр, адресованный всем жандармским частям. Его главным лейтмотивом был призыв к экономии и бережливости в отношении канцелярских принадлежностей: предписывалось все представления и отчеты в расходовании денежных сумм печатать на бумаге низшего качества; писать лишь на четверти листа, без пробелов и больших полей; для расписок бумага должна браться из старых дел путем извлечения незаполненных целиком страниц; перочинные ножи, счеты по одному экземпляру на несколько человек и т.д.[10]

В условиях войны размер жалованья жандармов оставался неизменным. Наоборот, добавились вычеты на нужды военного времени, что не могло в совокупности не усугубить материальное положение служащих жандармерии и их семей. Однако это была общероссийская тенденция.

Сравнение окладов с ценами на продукты питания и товары первой необходимости в дореволюционной России показывает, что, в общем, материальное положение жандармов было довольно неплохим. Не стоит забывать, что жандармские чины, помимо основного оклада, обеспечивались за казенный счет обмундированием, вооружением, многочисленными видами довольствиями, т.е. всем тем, что является необходимым для более-менее сносной жизни.

Но если говорить о частностях, то уровень жизни офицеров и унтеров губернской жандармерии друг от друга отличался кардинально. Обер- и, тем более, штаб-офицеры чувствовали себя в материальном плане независимо, уверенно обеспечивая свои, как правило, немногочисленные семьи и удовлетворяя их основные потребности. Получаемого же довольствия унтер-офицерскому составу для полноценной жизни было явно недостаточно. Они являлись кормильцами многодетных семей (4-6 детей) и их регулярные обращения к руководству ГЖУ с просьбой помочь финансово в воспитании, обучении или лечении подрастающих детей, свидетельствовали о непростом материальном положении нижних чинов. Недостаточность содержания приводила зачастую к снижению профессионализма жандармских унтеров и нередким попыткам под предлогом мнимой болезни не выйти на службу.     

 

 

 

---

Что бы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться или войти на сайт